Женя Гарькавский вбежал к нам на пятый этаж с велосипедом подмышкой. Что для него пятый этаж и какой-то велосипед! Он уже взбирался на Эльбрус, Килиманджаро, Аконкагуа…Высота последней вершины – 6962 метра.  На этой неделе он вернулся с алтайской горы Белухи.

– Только не пиши, пожалуйста, «покорил вершину», – просит меня Женя, – надо с уважением относиться к таким местам. Горы не покорить никому, это они могут позволить нам подняться на свои вершины. Белуха, например – это святая гора для алтайцев, в начале 19 века им было запрещено даже смотреть на нее!

– Женя, чьи снимки у тебя на странице? Мы полчаса всей редакцией медитировали, рассматривая их. Не могли поверить, что это планета Земля. Какой-то совсем другой мир…

– Снимаю сам, просто для души. Что мне нравится, то и снимаю. Останавливаюсь, выбираю красивый вид  и нажимаю кнопку. Мне хочется показать людям то, что вижу я. Там действительно другой мир: такая идиллия… Я  ни разу не вспомнил о работе, деньгах, там вообще не задумываешься о мирских делах. Как будто и не жил вчера – вот в такое состояние попадаешь.

Я бы хотел вернуться на Алтай, дойти до Долины семи озер, Озера Духов, пожить там дней десять в палатке. Представляешь, озера среди гор, в лунном свете вершины отражаются в воде… А какие там запахи… Я первый раз чувствовал, чтобы смородина так пахла. Мы там чай пили только из алтайских трав.

Не понимаю я людей, которые дальше своего города не ездили и не хотят. Работа, дом, дача, рыбалка… Это разве жизнь?

– Ты каждый год куда-то несешься, взбираешься?

– Нет, были перерывы: семейная жизнь, бытовуха, ну как у всех. Она заедает. Все как будто становится  неинтересным, нет вдохновения. А потом жизнь изменилась, снова походы в горы, я стал свободным счастливым человеком.

– Пришла тебе идея где-то побывать. Дальше как все происходит?

– Читаю отзывы, продумываю маршрут, ну и собираю компанию. Это могут быть люди из любой точки нашей страны. Потом создаем группу в контакте, договариваемся, кто что берет из снаряжения и оборудования, обсуждаем все организационные моменты. В этот раз на мне было два рюкзака – 24 и 10 килограммов груза. Мы несли много альпинистского снаряжения: ледорубы, ледобуры, кошки, обвязки, карабины, жумары. Вершина была сложная, я первый раз пользовался альпинистским снаряжением в полной мере.

– Вы шли по леднику, в котором были трещины глубиной в десятки метров, взбирались по вертикальному льду, откровенно рискуя жизнью. Зачем тебе это?

– Зачем люди идут в горы? Я не знаю, зачем идут на риск. Это не героизм. Героизм – это спасать людей из огня, из воды или родину защищать. Может адреналин, эмоции…

– Как вы добирались до Алтая?

– До Сегежи на машине, потом на поезде до Москвы. В Москве с товарищем встретились, он передал нам сублимированные продукты. Это специальная еда для экстремального спорта: все высушенное, натуральное, без всякой химии. Добавляешь кипяток – получается каша, гарнир, мясо. Мы с этим приятелем были в Андах в прошлом году. Он показал мне фотки горных пейзажей со стереоэффектом. Снимал он их на пленку сразу на два объектива – получаются объемные классные снимки. Вечером на самолет сели и до Горно-Алтайска долетели.

– Что за город, какая численность, чем живет?

– Небольшой городок – 60 тысяч население. Полгорода не работает, полгорода с огорода питается и продает плоды своего труда тем, кто не работает. Нет ни одного завода, дороги отличные, чистота, красота. Культурная программа небольшая была: музей Николая Рериха, Национальный музей. Я когда готовлюсь к поездкам, читаю про места, историю изучаю.

Пообщались с жителями. Они озабочены тем, что ученые разрыли древнее захоронение «алтайской принцессы Укока», и перевезли мумию в Новосибирск. Случилось это давно, но с тех пор на Алтае случаются разные катаклизмы, каждые два года. То землетрясение громадное, то наводнение, недавно был град размером с куриное яйцо. По рассказам местных жителей дома были словно большие соты: их стены, обшитые сайдингом, зияли дырами от ударов града. Пару машин с вмятинами видел сам на улицах.

В истории есть много случаев, когда тревожат останки умерших, и происходят страшные события. 21 июня 1941 года ученые вскрыли в Самарканде гробницу Тимура Тамерлана, на следующий день началась война. Совпадение? Кто знает.  Я думаю, может быть, не стоит тревожить захоронения. Зачем?

От Горно-Алтайска мы проехали на «Газели» до поселка Тюнгур. Там километров 450. А потом, после ночевки – рюкзаки на спину, и пошли, стали набирать высоту. После Тюнгура отсутствует  мобильная связь – ни звонков, ни СМС, тишина, что еще надо? Природа величественная, потрясающей красоты места. Не зря там туриков столько и йошек.

– Турики – понятно, туристы. А йошки?

– Йоги женского пола.

Вдоль тропы, по которой мы шли, были таблички «Осторожно, клещи!». Там рай для них: все парит, растительность буйная. С собой был спрей от клещей. Им одежду можно обрабатывать только, но я умывался этим спреем. Пусть, думаю, лучше кожа моя облезет. Мне случай там рассказали. У парня одного в горах поднялась температура, тошнота началась, обнаружили на нем клеща присосавшегося. Спасали его на вертолете, по-другому никак было. Стоит вылет «вертушки» 32 тысячи. Он пролежал в больнице все лето, врачи потом ему сказали: «Все, теперь сам можешь клещей кусать!».

– Они там заразные?

– Со слов аборигенов, там только заразные! А мне хотелось подняться на вершину и вернуться живым и здоровым. Прошли, мы, слава богу, эту траву, дошли до камней и ледников. Там уже нормально все было: ветер, дожди, молнии. Ничего, переждали, переночевали и дальше набираем высоту…

Пятая ночевка уже в снегу была. Взбирались на перевалы, по леднику шли в кошках, иногда  в связке. Ледник – это застывший поток льда с камнями и трещинами глубиной с трехэтажный дом, местами запорошенный снегом. Идти по нему лучше рано утром – не так жарко и безопаснее, наст держит тебя. А днем солнце припекает, снег подтаивает, можно угодить в трещину.

Трещины в леднике

Они же

Планировали ночью выйти на штурм, но вечером начался дождь, пришлось начать восхождение утром.  Кто первым шел, тот рубил ступени в снегу, чтобы остальные взбирались по ним. Солнце  сильно грело, снег был рыхлый,  и подниматься было тяжело. Я, наверное, как никто, хотел взойти, поэтому молился всем богам и духам гор.

На купол перед вершиной – 120 метров ледяной стены – первым шел Владимир Черненко, он, кстати, тоже из Костомукши. Володя провесил перила, по этим веревкам мы поднимались.  У нас это получилось!

Сфотографировались на вершине, съели шоколад. Для кого-то  спуск сложнее подъема. Мне, кажется легче. Где-то в 12 ночи мы спустились к палатке. Это был самый трудный, напряженный  и опасный наш день.

– Как вы отмечаете достижение вершины?

– Чаем с сухофруктами и шоколадом. В горах не до алкоголя, нагрузки на организм и без того серьезные: кислородное голодание, обезвоживание. Воды мало: в бутылку набрал снега, он растаял на солнце, выпил немного, снова добавил  и вперед. В этот раз у меня «горняшки» (горной болезни – ред.) не было. Поднимешься десять-пятнадцать метров вверх, сердце колотится, минуту постоишь, восстановишь дыхание и дальше пробуешь подниматься.

– Какие планы на следующий отпуск?

– Не буду рассказывать. Не то чтобы я суеверный, но вы, журналисты, понапишете, а вдруг не сложится? Вот выйдет статья, я потом тебе расскажу.