Анатолий Михайлов – в городе человек весьма известный, достаточно вспомнить, что он несколько созывов был депутатом горсовета, сейчас руководит компанией МСА. Ни для кого не секрет, что в прошлом Анатолий Евгеньевич – кадровый офицер-артиллерист, а в свое время был военкомом Костомукши. Но не многим известно, что в систему военных комиссариатов подполковник Михайлов попал не совсем по своей воле. Оказавшись во время распада Союза в части на территории Белоруссии, он отказался присягать новому государству, уехал в Россию, и уже здесь пошел работать в военкоматы. Сначала в Пудож, а потом попал в Костомукшу и здесь остался.
Сегодня в нашей рубрике «Дембельский альбом» Анатолий Михайлов рассказывает «64 параллели» про марш-броски в честь любимых женщин, а также умалчивает о том, что сказал ему коллега, офицер-танкист, после того как во время учений его машину едва не расстреляли настоящими боевыми снарядами.
С 1981 по 1984 годы я служил в Закавказье. Заместителем комбрига у нас был Александр Анатольевич Моторный. Большой затейник. Чтобы офицеры в выходные дни дурью не маялись, 23 февраля и 8 марта он устраивал марш-броски по горам, с полной боевой выкладкой. При этом офицеры должны были бежать вместе со своими бойцами.
23 февраля обычно был тренировочный марш-бросок, на 15 километров. А уже 8 марта, в честь любимых женщин – 25. Выезжали из части еще затемно, чтобы успеть пробежать до полуденной жары. Офицеры сначала бежали впереди своей батареи, чтобы задать темп, а потом перемещались в хвост, подбадривать и пошевеливать отстающих. Зачет шел по последнему. Солдаты разные, кто-то начинал выдыхаться, и нам приходилось подбирать у них автоматы, подсумки, противогазы. К финишу обычно на тебе 5-6 автоматов и прочая амуниция.
В общем, после такой «прогулки по горам» с ног валились все, офицеры вместе с бойцами отлеживались в палатках.
Называлось все это, кстати, «военно-спортивные праздники».
После марш-броска в честь любимых женщин* * *
Уже позже, в звании майора, довелось служить в Германии, командиром самоходного артиллерийского дивизиона.
Совместные с танкистами учения, с боевой стрельбой. Цели – в глубине обороны противника, от полутора до 2,5 км. Мы должны цели поразить, а потом пойдут танки.
Стоим на командном наблюдательном пункте. Приезжает генерал:
– Почему цели так далеко? Поставить их на переднем крае, 300-500 метров!
– Товарищ генерал, нельзя, у нас снаряды повышенной мощности!
– Даю вводную: комполка убит, командир артиллерийской группы убит!
Командование полком принимает старший лейтенант. Командир дивизиона пытается вступиться:
– Ты тоже убит!
Ну, с генералом не поспоришь. Уходим в окоп, включаем громкую связь, слушаем, что происходит.
Наши вроде отстрелялись, пошли танки.
Вводная: артиллерии сопровождать танковую группу и быть готовыми к стрельбе. Со снарядами в стволе самоходкам двигаться нельзя. А два орудия, как выяснилось, во время стрельб дали осечку. Поступает команда оставить их. Генерал: нет, разрядить!
Артиллерийское орудие, если снаряд в стволе, можно разрядить только одним способом – отстрелить. Ну и старлей, слегка подрастерявшись от грозного генеральского рыка и всех этих вводных, дает команду.
Слышу по связи: первый выстрел! Второй выстрел!
А там же уже танки!
Командир танкового батальона потом уже рассказал:
– Выдвигаемся. Вдруг танк как в стену уперся: прямо перед нами снаряд разорвался. Я лбом ударился. Потом слышу разрыв сзади, танк аж подпрыгнул и нырнул вперед – теперь уже затылком долбанулся. А я решил, что меня в артиллерийскую «вилку» уже взяли, третий выстрел будет точным.
На разборе учений про это почему-то ничего не говорили. А слова, что я услышал от комбата-танкиста один на один, пересказывать не буду…
После учений
