На фотографии фронтового корреспондента Галины Захаровны Санько – дети, стоящие за колючей проволокой и надпись на двух языках (финском и русском): «Переселенческий лагерь. Вход в лагерь и разговор через проволоку воспрещён под угрозой РАССТРЕЛА». Этот снимок известен на весь мир.

Один из этих ребят – мальчик в чёрной рубашке с белыми пуговками, который стоит практически в центре, – Лёня Турушкин, двоюродный дедушка Марии Сорокиной, оператора рудоконтрольной станции «Карельского окатыша», которая и рассказала нам эту историю:

Фотография сделана 29 июня 1944 года, на следующий день после освобождения Петрозаводска от финских захватчиков. Лёне на ней 13 лет и к этому времени он уже почти три года провёл в концлагере.

Судьбам этих ребят, что попали в объектив фотоаппарата фронтового корреспондента, посвящена книга Исаака Бацера «Десант в полдень». Она вышла в свет в 1974 году в Петрозаводске. «Исаак Маркович нашёл всех ребят, кроме Лёньки. Много позже о судьбе Леонида Петровича нам рассказал его родной брат Виктор Турушкин, мой двоюродный дедушка, –  вспоминает Мария Александровна. – У нас в семье даже хранится книга истории нашей семьи, которую он сделал сам, чтобы сохранить память для потомков о том, что было. Чтобы не стали мы «Иванами родства не помнящими».

Концлагерь для всех

В сентябре 1941 года финны захватили Олонец и фронт приближался к реке Свирь. Вскоре оккупационные войска вошли и в деревню Сяргозеро, где жили Турушкины.

– Стрельба в деревне началась внезапно. Красноармейцы, квартировавшие в доме, похватав винтовки, выскочили на улицу. Последним в окошко выпрыгнул повар, да так и остался лежать под окном, убитый наповал», – вспоминала моя прабабушка Анастасия Васильевна.

Наши вернулись в Карелию только через долгих 2 года 9 месяцев. Всё это время местные жители провели в концлагерях.

Финские пособники фашистов быстро продвигались на юг, оставляя после себя пепелища. Люди уходили жить в леса, но и там их не оставили в покое. Захватчики возвращались, выгоняли людей из землянок и сгоняли в бараки. Гнали колоннами аж до Петрозаводска. Столица тогдашней Карело-Финской ССР 2 октября 1941 года была захвачена армией Маннергейма.

В городе финны создали одиннадцать концлагерей: три для военнопленных и восемь для мирных жителей. Вокруг столицы образовали так называемую «зону вакуума» – вся территория в радиусе 100 километров от Петрозаводска была выжжена, а всё население согнано в лагеря, чтобы ни один советский разведчик не мог пробраться в город. С октября 1941 по июнь 1944 года семья Турушкиных провела в пятом концлагере на Перевалке.

Конфетки из хлеба

Бараки за колючей проволокой, холод, голод… Работа под конвоем на лесозаготовках. Карельские леса хищнически вырубали и вывозили в Финляндию.

И если осенью 1941 года люди ещё как-то держались, то с 1942 года началось поголовное вымирание. Покойников раз в неделю вывозили на кладбище в Пески и зарывали в траншеи.

Люди от голода пухли. Скудный паёк хлеба выдавали сразу на неделю. Многие съедали его тут же, а потом есть было совсем нечего. «Моя прабабушка, – говорит Мария Сорокина, – поступала иначе. Она разрезала этот паёк на маленькие кусочки, вроде конфеток, и выдавала детям по кусочку в день, чтобы было хоть что во рту подержать. Так она сумела сохранить шестерых своих детей, да ещё пятерых своего брата Алексея, оставшихся сиротами».

– От голода дети не могли стоять на ногах – говорит Мария Сорокина. – Как вспоминала потом моя двоюродная бабушка Рая, которой в то время было семь лет, она на крыльцо барака взбиралась на четвереньках. А её брат Вася, мой дед, который был на шесть лет старше, умудрялся пробираться через колючую проволоку с котелком к кухне финских охранников, к бочкам с объедками, чтобы принести младшим хоть что-то поесть.

Красная майка вместо флага

Этот сущий ад продолжался почти три года. И вот, наконец, наступил долгожданный день – 28 июня 1944 года. Финские войска отступили. Пацаны в пятом лагере залезли на крышу барака и вывесили красную майку вместо флага.

– Наши пришли! Свобода! – кричали они.

А люди подходили к колючей проволоке и робко спрашивали солдат: «А нам-то можно выйти?»

Финляндия капитулировала, и Маннергейм со своими войсками убрался восвояси. Но  война ещё продолжалась. Возвращаться людям было некуда, деревни-то сожгли. Семья Турушкиных переехала жить в бывший финский город Сортавала. Благо там после финнов осталось много пустующих домов. К тому же можно было засадить огород и завести скотину.

– Леонид Петрович прожил 66 лет, – вспоминает Мария Сорокина. – После седьмого класса он поступил учиться в индустриальный техникум в Ленинграде. Не ожидая материальной помощи от родителей, зарабатывал себе на жизнь сам. По окончании техникума работал на заводе «Русский дизель» мастером в литейном цехе. Заочно закончил Северо-Западный политехнический институт и аспирантуру. Стал начальником литейного цеха. Его не стало в 1997 году. А его взгляд из-за колючей проволоки навсегда остался напоминанием об ужасах той войны, которую нам нельзя забывать. И мы помним.