Недавно в редакцию поступил тревожный звонок. Звонила женщина. С трудом сдерживая слезы, она просила помощи, потому что в её жизни случилось несчастье – сгорел дом. Встреча с Ириной Александровной Терентьевой была назначена сразу, а разговор оказался и впрямь непростым.

История, которую я услышала, долгое время не укладывалась у меня в голове, а материал в том ключе, в котором его хотела видеть пострадавшая, ну никак не выходил.

Шестого марта в семье Терентьевых случилось несчастье. Сгорела квартира четырехквартирного дома в Заречном, где погиб муж Ирины Александровны – Анатолий Дмитриевич, кормилец и опора семьи. Она осталась одна, на улице, без средств к существованию. Теперь женщина искала благотворительный фонд или любую финансовую помощь, которая позволила бы ей выжить. Ирина Александровна рассказала, что сейчас живет на своей летней кухне в Заречном, но без тепла, воды и света, и совсем замерзает. Её сердце болит за внуков, которых даже приютить негде, а местная администрация, как всегда, отвернулась и глуха к чужим мольбам и просьбам.

После этого рассказа у меня возникло несколько уточняющих вопросов. Первым делом хотелось выяснить, почему местная власть в помощи отказала, и куда Ирина Александровна обращалась для того, чтобы её получить. Оказалось, что в помощи все-таки не отказывали. По 10 тысяч рублей было выплачено жене сына, зарегистрированной в доме, и Ирине Александровне. Также пострадавшей помогли социальные службы – на её счет было перечислено 68 тысяч рублей. Уже после нашего разговора на сессии горсовета было принято решение отремонтировать фасад и крышу четырехквартирного дома, на что выделили 910 тысяч рублей. Конкретно в квартире Терентьевых предложили заменить окна, двери, поправить после пожара стены.

Но Ирина Александровна обозначила сразу, что ремонт квартиры ей не нужен, и администрация может на него не тратиться, жить там она не собирается.

– Но ведь дом четырехквартирный, и в ремонте нуждаются еще три семьи, зачем так сразу отказываться? И раз отказываетесь от ремонта, то тогда какой помощи вы хотите конкретно? – спрашиваю я. Ирина Александровна, подумав, отвечает, что ей нужны деньги. Хочет сделать из летней кухни избушку, пригодную для жилья: печку установить, электричество провести и воду, а то сейчас она там замерзает.

– А как же 78 тысяч? Неужели этих денег не хватало хотя бы на печку или свет?

Пострадавшая честно ответила, что эти деньги она потратила, чтобы на несколько месяцев снять жилье для своего неработающего сына и его супруги с детьми. От предложенной администрацией комнаты в общежитии Терентьевы отказались по причине того, что 12 квадратов – слишком маленькая жилплощадь.

Как рассказала депутат Светлана Муравьева, в семью также поступало предложение временно разместить детей в костомукшском детском доме, пока не решится вопрос с жильем. Этот вариант Терентьевых тоже не устроил.

К концу беседы моих вопросов становилось только больше, но конкретных ответов на них я не получила. Боевой настрой и твердое намерение помочь в такой беде улетучились, а призвать костомукшан к сбору денег что-то сильно мешало.

Недавно в социальных сетях я увидела обращение Ирины Александровны, в котором она просила помочь «кто чем сможет», но рамки у испрашиваемой помощи были очень четкие – номер карты и номер счёта. Обсуждение в сети, как водится, развело людей по разные стороны: одни недоумевают, почему Ирина Терентьева предпочитает конкретной помощи деньги, другие призывают быть терпимее и постараться понять женщину.

Я не могу принять ни ту, ни другую сторону. Произошла трагедия, это факт, и Ирина Александровна действительно нуждается в помощи. Но почему тогда вместо ремонта квартиры вдруг потребовалось переустройство летнего домика? Как можно было истратить полученные в качестве помощи деньги не на ремонт, а на временный найм квартиры? И чем занимает свое свободное время безработный сын?

Почему-то после всей этой истории мне начинает казаться, что помощь деньгами – это зло. И если помогать людям, попавшим в подобную ситуацию, то исключительно вещами, материалами и рабочими руками…