Уже почти год в Костомукше работает конно-спортивный клуб «Дикий север». Мы сходили на небольшую экскурсию по комплексу и поговорили с его владелицей Марией Егоровой о лошадях и не только.
Территория бывшего «Агрокоса», тропинка через владения пейнтбольного клуба Red Fort, и вот, слева, у леса, – здание конюшни классического скандинавского красного цвета, а рядом на выгуле три лошади, пони и ослик. Именно здесь и базируется конный клуб «Дикий север», которому скоро исполнится год.
Мы уже писали о Марии Егоровой здесь. Тогда она трудилась волонтёром в «Пеураниеми», конном клубе на территории туристического комплекса «Фрегат». Теперь же Мария сама себе хозяйка, и у неё множество амбициозных планов, которые, мы очень надеемся, удастся реализовать.
Мы встречаемся с Марией у конюшни. Рядом – площадка для выгула животных, позже здесь будет устроен и плац для выездки. В отдельно стоящем здании хранится сено – огромные катушки сухой травы, их хватит до следующей осени.
В конюшне раньше стояли лошади, принадлежавшие «Агрокосу». Времени прошло много, и здание, конечно, требовало серьёзного ремонта. Мария и её муж почти всё сделали своими руками.
Интересно
Мария и её команда долго думали над названием нового клуба. Однажды вечером перебрали уже множество приглаженных и красивых имён, но всё было не то. Практически случайно прозвучал «Дикий Север». «Мы на севере, и дух здесь именно такой – вольный, суровый и прекрасный в своём бескомпромиссном характере, – говорит Мария Егорова. – Это не ухоженные, приглаженные парки, а залитые низким солнцем леса, хранящие тысячелетнее молчание. Наши лошади с их силой и энергией – идеальное воплощение этой стихии. Они не просто животные, они часть этого пейзажа. А мы, их проводники в этом мире и спутники в этом «диком» деле, пытаемся не укротить эту дикость, а понять её язык и стать её частью».
Безо всякой благодарности
У наших читателей может возникнуть вопрос: почему Мария ушла из «Пеураниеми»? Это не самая приятная история.
Переехав в Костомукшу (а лошади Марии остались на постое в других регионах), девушка поняла, что общения с животными ей очень не хватает, и стала помогать на конюшне «Фрегата» как волонтёр. Оттуда как раз ушёл персонал, и Мария с единомышленниками стали наводить там порядок. Абсолютно никакой выгоды от этой работы Мария Егорова не получала. В итоге получилась классическая ситуация: на нашу героиню взвалили все обязанности, которые вообще-то выполнять должны специальные сотрудники, и за деньги, само собой.
– Я приезжала в шесть утра, чтобы убрать за лошадьми. А у меня маленький ребёнок и работа: я художник-мультипликатор, – говорит Мария. – Стало нормой, что я или другие две девочки сделают всё, что надо. И мне надоело, что я столько тружусь без единого слова благодарности. В один момент я просто поняла, что меня туда не несут больше ноги. Расстались мы с хозяйкой «Пеураниеми» не на самой хорошей ноте.
Показательно, что вслед за Марией в её новый клуб ушли и остальные волонтёры.
Вместо Нового года
Когда появилась мысль основать собственный конный клуб, Мария начала искать для этого землю. Сначала хотела взять участок в СНТ, но это неудобно, ведь он не предназначен для содержания животных, да и соседи могут быть против. Потом узнали о территории «Агрокоса».
– Здесь было страшновато, заброшено, – вспоминает Мария. – Когда смотрели конюшню, наш сопровождающий даже умудрился провалиться под пол, к счастью, без последствий. Но арендодатель – директор «Форкоса» Алексей Воробьёв – нас убедил, что всё поправимо. И мне так хотелось поскорее привезти лошадей, что я согласилась.
Спойлер: не зря.
Алексей Воробьёв помог основателям «Дикого Севера» очень ощутимо. Дал доски для ремонта полов и стен в конюшне, помог организовать выгул для лошадей – разровнял площадку, заваленную старым навозом, оставшимся ещё от «Агрокоса», предоставил в бесплатное пользование тёплый ангар под хранение сена и даже само сено на первое время.
В конюшне пришлось снести всё до нуля и заново выстроить денники (стойла для лошадей – Прим. ред.). Начали в конце декабря прошлого года, а лошади должны были приехать уже меньше чем через месяц – в середине января. Так что первого января, пока все отсыпались после новогодней ночи и ели салаты, Мария с мужем отправились в конюшню. Работали в минус 25, грелись кофе. Помогали друзья и коллеги по больнице.
Изначально в конюшне было восемь денников, всё гнилое и промороженное, ведь здание стояло законсервированным и не отапливалось. Справились за месяц: построили четыре стойла, выгребли весь мусор, демонтировали полконюшни. Поставили систему вентиляции, чтобы восстановить микроклимат для лошадей, так как их дыхание повышает влажность воздуха.
Когда Мария показывает, что было и что они сделали, это поражает: как нужно гореть своим делом, чтобы столько отдавать конюшне и лошадям!
Кстати
У Марии на удивление хватает сил и на семью с трёхлетним ребёнком, и на основную работу, и на конный клуб. Муж её во всём поддерживает, а сыну, несмотря на то, что он пока совсем маленький, уже очень нравится заниматься с лошадьми и ухаживать за ними.
В следующем году на территории клуба появится специальная площадка – плац. На ней уже уложена дренажная подушка, которую сверху укроют геотекстилем и засыплют песком: это самое удобное покрытие для полноценных тренировок.
Откуда кони?
«Дикий Север» – это личные лошади Марии: три большие и пони.
Кобыла Пепси – дочь первого коня Марии Егоровой Пирога и пони из «покатушной» конюшни (это значит, что там держали лошадей для массовых катаний – Прим. ред.). Условия там были нечеловеческие, лошади питались помоями. Будущая основательница «Дикого Севера» пыталась выкупить лошадь, но хозяйка упёрлась. Впрочем, пони сама решила свою судьбу, устроив всем испытания крайне плохим характером, так что с ней перестали справляться. Вот в этот момент – в 2017 году – Мария через вторые руки и смогла забрать Пепси.
Кобыла Лика – спортивная лошадь. Её отец породы аппалуза привезён из Америки, а мать – карачаевская. У Лики началась хроническая обструктивная болезнь лёгких от застоя в конюшне, а вот в карельском климате ей стало лучше.
Рапа (Рапсодия) Рысовна – кобыла будённовской породы, самая молодая: ей всего четыре года, но самая высокая – 175 сантиметров в холке. Приехала в Костомукшу лошадь не в лучшем виде: на конюшне, где она провела месяц, её умудрилась заморить до состояния скелета. Прибавьте к этому жуткие приступы гастрита, при которых Рапа от боли грызла стены денника. К счастью, со всем этим удалось справиться.
– Когда я покупала лошади омепразол пачками, фармацевт на меня с бо-ольшим удивлением смотрела, – смеётся Мария. – Ну а что делать, если нужны были конские дозы – в прямом смысле?
Четвёртый конь – Гром, орловский рысак. Это лошадь, на которой можно ездить и верхом, и в упряжи, но прыгать Грому нельзя: он для этого не предназначен.
У Марии есть ещё два коня: один на постое в Ростове-на-Дону, ему немало лет, и перевозить его в другой климат может быть губительно, второй же находится в Белгородской области, откуда забрать его по понятным причинам непросто.
И осёл, и коза
Четырёх лошадей Марии показалось мало, и она решила взять козу Лоло: сын очень любит этих животных. Сначала хотелось сразу двух, но от этой мысли пришлось отказаться, потому что козы, как говорит наша героиня, сразу образуют ОПГ и воруют всё, что не приколочено. Едят они что угодно, и преград для них не существуют. Если не считать этих мелких недостатков, Лоло очень хороша: контактная и дружелюбная, дети её обожают.
После этого Марии захотелось ещё больше острых ощущений, и в клубе появился ослик Карамелька. Кричит она таким дурным голосом, что все вздрагивают, будто от сирены ГО и ЧС. В темноте на улице это звучит устрашающе. Зато, когда ослик пообвыкнется, он сможет катать совсем маленьких детей.
Самой последней в конюшне поселилась кошка: Мария встретила её у детского сада, и зверёк сначала пошёл следом, а потом и согласился отправиться в клуб. Как только кошка получит необходимые прививки, ей можно будет гулять по всей территории. Коты вообще – обычное дело на конюшнях, ведь здесь всегда живут мыши (большое количество кормов располагает к этому). Новосёлка уже успела похвастаться перед хозяйкой клуба пойманной мышкой.
Ориентация – спорт
Особый интерес Марии Егоровой – конный спорт. Лошади «Дикого Севера» как раз отлично для этого подходят: Лика и Рапа тонкие и лёгкие, они созданы для того, чтобы скакать и прыгать.
Вариантов два: ехать на турниры в Санкт-Петербург или Петрозаводск и организовать соревнования прямо в Костомукше. Второе, конечно, приятнее, но для этого нужно собрать достаточное количество участников достойного уровня и привезти в город судей, которые обладают полномочиями присваивать наездникам спортивные разряды. На выездные же соревнования нужно или везти с собой лошадей – а это затратно, или тренироваться здесь, а выступать на арендованных конях. На наше удивлённое «Как это возможно?» Мария объяснила:
– Всадник должен быть подготовлен так, чтобы сесть на любую лошадь, хотя детям, конечно, сильно своенравных коней не дадут. В любом случае, занимаясь на хорошей спортивной лошади, ты справишься и с арендованным животным.
Что касается спортивных дисциплин, в клубе обязательно будет направление конкура – то есть прыжки через преграду, но не выше одного метра, потому что жалко лошадей. Прыжки до метра в высоту дадут наездникам возможность получить детский и юношеский разряды.
Будет и манежная выездка – тоже для детей. Почему только для них? У Марии есть строгое ограничение по весу – до 75 килограммов. В клубе даже не катают взрослых людей, чтобы не навредить лошадям.
– Спина лошади не предназначена природой для катания человека, – подчёркивает хозяйка «Дикого Севера». – Чтобы минимизировать возможные травмы у животных, мы ограничиваем вес. Проблема лошадей в том, что они не показывают, когда им плохо, поэтому люди могут быть уверены, что с конём всё в порядке: он же катает; но на самом деле лошадь уже сильно страдает. Большинство прокатных лошадей в 15 лет уже развалины, а туристические поездки на конях в горах и лесах – это чистое издевательство над живыми существами.
Сидим ровно
Конный спорт, как и любой другой, травматичен. Мария вообще считает его самым сложным, потому что надо следить не только за собой и своим состоянием, но и быть в связке с лошадью.
Вот ЛФК на лошадях – отличная физнагрузка, подходящая даже маленьким детям. Это тренировка вестибулярного аппарата, развитие мышечного корсета.
В конном спорте же нагрузки несравнимо большие, и у них много противопоказаний, особенно по состоянию спины. Именно поэтому важна правильная посадка на лошади, чтобы всадник не сутулился и не наклонялся вперёд: только так он избежит ударных нагрузок, которым подвергается позвоночный столб при верховой езде. Так что в клубе занимаются с гантелями: да, прямо в седле. Вес не даёт человеку ссутулиться, объясняет Мария Егорова. А зимой, когда следить за осанкой наездника в толстой куртке сложно, гантели – отличное решение: они заставляют человека отклоняться назад, в правильное положение.
Ещё на тренировках укрепляют пресс и мышцы бедра за счёт элементов вольтижировки (своеобразной акробатики верхом): сидя в седле, всадник поднимает ноги над головой лошади и едет в таком положении.
Интересно
Конный клуб – отличное место для иппотерапии, метода реабилитации и лечения, основанного на верховой езде и общении с лошадьми. Марии этого очень хочется, тем более что она по образованию медик, а кобылы Лика и Пепси отлично подошли бы на роль докторов, но пока на это нет ни времени, ни сил.
Обидеть лошадь ты не моги
У Марии Егоровой есть сверхцель – пропагандировать в Костомукше уважительное отношение к лошадям, а здесь, по её словам, с этим проблемы: все привыкли кататься, не задумываясь о состоянии животного. А ведь коню, как любому домашнему животному, нужен постоянный уход (Впрочем, судя по количеству самовыгульных котов и собак в нашем городе, многие об этом и понятия не имеют. – Прим. ред.).
К тому же мало кто понимает, что безопасных лошадей не существует, подчёркивает Мария, и потому этим животным не место в городе, где коня может испугать что угодно, а людей вокруг много, и они могут пострадать. Поэтому городские «покатушки» – зло.
– Посмотрите на Пепси, – показывает нам Мария. – Белые пятна у неё на морде, спине и ногах – это не особенность окраса, а увечья. Лошадь начала кусаться из-за огромных нагрузок, и ей перетягивали нос ремнём. На этом месте произошёл некроз тканей и выросла обесцвеченная шерсть: это верный признак, что у лошади была рана.
Городской прокат калечит лошадей. Если вы видите в городе коней в украшениях – бантиках и крылышках, знайте, что это прикрытие для полученных увечий. Не поддерживайте этот бизнес.
– В нормальном конном клубе лошади не работают больше четырёх часов, потому что это негуманно, – делится Мария Егорова. – Обязательно должны быть перерывы. Именно поэтому у нас занятия три-четыре раза в неделю и никаких лесных прогулок не будет, только с поводом в руках инструктора, чтобы не травмировать ни лошадь, ни наездника.
«Дикому Северу» помогают дети-волонтёры, которые полностью разделяют взгляды хозяйки клуба. Эти девочки занимаются бесплатно, и именно их Мария планирует готовить к соревнованиям:
– Они горят. Им важно не просто кататься, но общаться с лошадью, и я поддерживаю такое их отношение всеми силами.
Мария ждёт у себя в клубе именно таких детей – готовых не просто прокатиться на лошади и убежать домой, но и взять на себя ответственность за животное и его состояние.
Важно
Конный клуб – это не бизнес-проект, подчёркивает Мария. Деньги здесь лопатой не гребут, а уж сколько вложено сил и средств, сложно посчитать. Только чтобы привезти лошадей, пришлось потратить 250 тысяч. А если учесть, что одна лошадь – самая дорогая – стоит 800 тысяч? Амуниция, корма, сено: на год нужно 22 тонны, или 88 катушек, стоит это 270 тысяч рублей. Раз в месяц закупаются подкормки и концентраты.
