Полтора года назад в Вокнаволокскую школу приехали новые учителя. До этого Николай Абрамов и Вера Савченко работали в школе другого отдалённого населённого пункта – города Баренцбурга, расположенного на архипелаге Шпицберген.

Как это – жить вдали от цивилизации в месте, где солнца не бывает по четыре месяца в году, а из поселения нельзя выходить без сопровождения и оружия? И что привело семейную пару в Вокнаволок? Об этом нашему изданию рассказали Николай и Вера.

Как дороги привели в Вокнаволок

Николаю Валентиновичу 60 лет, он родился и вырос в Архангельской области. Работал учителем, заместителем директора национального парка «Кенозерский». А потом так получилось, что он оказался на Дальнем Востоке и пробыл там два года: посмотрел Сахалин, Камчатку, Владивосток... Затем решил пойти ещё дальше и уехал на Шпицберген. Остров подарил ему не только четыре года интересной и насыщенной жизни, но и встречу с Верой, которая впоследствии стала его женой.

Николай Валентинович Абрамов

Вера Евгеньевна родом из Саратова. Со второго курса университета она стала работать в школе, которую сама окончила, затем переехала в Санкт-Петербург. В Баренцбург она сначала прилетела на экскурсию, ей показали школу, будущий дом, и Вера согласилась здесь жить и работать. «Первое чувство, когда самолёт снижался: неужели и сюда дошли люди? В тот момент я остро чувствовала, какой человек маленький в этом мире на фоне гор и льдов», – вспоминает она.

Вера Евгеньевна Савченко

После возвращения со Шпицбергена они купили квартиру в Кронштадте, а перед тем, как окончательно там обосноваться, решили провести несколько лет в Вокнаволоке. В 90-е, будучи работником национального парка, Николай Валентинович приезжал в заповедник «Костомукшский» и знал, что есть такой город – Костомукша.  В Вокнаволоке они оба работают в школе, он – учителем биологии и химии, а также географии, ОБЖ и технологии у мальчиков, она ведёт уроки у третьего и четвертого класса, ИЗО у всей начальной школы, окружающий мир и математику.

Жизнь на 78-й параллели

Первым на Шпицбергене оказался Николай Валентинович. Он рассказывает, что ехал туда заработать, а когда прилетел, увидел, что остров ещё и красивый, как особый мир. Вера Евгеньевна приехала на год позже. Оба они работали в школе Баренцбурга. Школа частная – небольшая, но очень хорошая, укомплектованная всем необходимым. Хозяин посёлка – трест «Арктикуголь». В посёлок приезжают на работу шахтёры, которые везут свои семьи – жён, детей. Поэтому возникла необходимость в строительстве школы и детского сада. В школе было 35 учеников. По наполнению классы были разные – где-то один человек, а где-то семеро.

Шпицберген – это территория Норвегии. По договору 1920 года ряд стран, в том числе Россия, может заниматься на нём хозяйственной деятельностью. Для нашей страны архипелаг – это ворота в Арктику. Важно было само присутствие на Шпицбергене, а для этого нужно было чем-то заниматься. Здесь три российских поселения: Баренцбург, Грумант и Пирамида, и в каждом посёлке есть шахта, но все они убыточные, работали до 90-х годов. Потом шахта в посёлке Грумант закрылась, а за ним ушли люди и из посёлка Пирамида. Остался только Баренцбург со всей инфраструктурой. Сейчас новое руководство треста пытается перестроить жизнь посёлков, сойти с шахтёрских рельс, сделать так, чтобы люди, которые там живут, занимались другой деятельностью. В «Арктикугле» появился ЦАТ – «Центр арктического туризма». Туда съезжаются молодые образованные современные люди со всей России, и они развивают сферу туризма. Шахты  работают, но объёмы добычи угля незначительные: сейчас топливо кораблями не увозят на большую землю, а используют только для внутреннего потребления.

Многие туристы, прибывающие на Шпицберген, хотели бы посмотреть на заброшенный посёлок Пирамида. Его построили ленинградские строители, он какое-то время поработал, а потом закрылся. Там есть всё, кроме людей. Чтобы туристы чувствовали себя комфортнее, трест «Арктикуголь» построил там гостиницу, ресторан, котельную.

Путешествия без виз

У архипелага есть три названия: славянское Грумант, норвежское Свальбард и англоязычное Шпицберген.

Столица Шпицбергена – норвежский городок Лонгйир. Там есть аэропорт, куда прилетают самолёты. Поездки из Баренцбурга в Лонгйир возможны без виз, но не часто. Николай рассказывает, что во время учебного года в Лонгйире он мог побывать раз, максимум два. Для этого нужно было писать заявление с указанием цели поездки– к примеру, покупка новых кроссовок или получение визы. После этого желающего посетить Лонгйир вносят в список, и ему нужно какое-то время подождать. Когда срок подходит, человеку сообщают, что завтра он в числе 15-20 остальных счастливчиков с утра летит на вертолёте в Лонгйир, а вечером возвращается обратно.

Когда Николай впервые прилетел на остров в 2018 году, визы на Шпицберген были не нужны, летали прямые чартерные самолёты из Москвы,  4 часа – и ты в Лонгйире. А теперь на архипелаг нужно попадать через Осло – столицу Норвегии, поэтому стала нужна виза.

На лето обычно учителя улетали с архипелага, но когда началась пандемия, решили остаться, потому что могли возникнуть сложности с возвращением. Они провели безвылазно на острове два года. Сначала переживали, что так получилось, а потом радовались. Одно дело видеть Шпицберген зимой, и совсем другое – летом.

Летом погода арктическая, не позагораешь, градусов 6-10 тепла. Но всё начинает зеленеть, появляется трава, цветы, прилетает много птиц

2 тысячи человек и 4 тысячи белых медведей

Зимой на Шпицбергене не очень холодно, самый холодный месяц – это март, может быть до -20 градусов. Но там сильные ветра. Летом погода арктическая, не позагораешь, градусов 6-10 тепла. Но всё начинает зеленеть, появляется трава, цветы, прилетает много птиц. Везде ходят олени, которые не боятся людей. По посёлку бегают песцы, куропатки переходят дороги. Баренцбург находится на берегу залива, поэтому можно увидеть морских млекопитающих – моржей, белух, нерп. Иногда в бухту заходят киты. На острове проживает около двух тысяч человек, а на них приходится четыре тысячи белых медведей.

Олени совсем не боятся людей, и к ним можно подойти очень близко

Свободный выход из Баренцбурга запрещён. Если хочешь прогуляться в выходной за пределами посёлка, нужно писать заявление. На острове в живописных местах есть домики, в которых можно переночевать – они не закрываются. Перед походом надо прийти в специальное подразделение и получить оружие, ракетницу или карабин. Без этого никак – сожрут. Николай рассказал, что в последний год его пребывания на острове был несчастный случай с туристами из Германии. Они остановились недалеко от аэропорта на кемпинговой площадке с палатками, и к ним пришёл медведь. Один турист погиб.

На Шпицбергене завораживающие остроконечные горы. Бывает, что сходят лавины. «На архипелаге понимаешь, что если что-то пойдёт не так, шансов остаться в живых нет. Это как другая планета: пронизывающий до костей холод, камень, лёд и никого. В лесу нет такого ощущения», – рассказывает Николай Валентинович.

На острове в живописных местах есть домики, в которых можно переночевать – они не закрываются

Посёлок-призрак Пирамида

Когда из-за ковидных ограничений семейная пара осталась на лето на острове, им предложили поработать волонтёрами в заброшенном посёлке Пирамида. Все иностранцы ездят смотреть на этот город-призрак, из которого люди выехали, а все их вещи остались. Вера и Николай начинали свою педагогическую деятельность в советское время, поэтому пред ними поставили задачу для туристических показов оборудовать в школе класс советского периода. Они собирали объекты, переклеили обои, перестелили линолеум. Потом пошли дальше и оборудовали ещё детскую ясельную группу, сделали кабинет директора треста.

Всего в заброшенном посёлке они провели две недели. В благодарность за работу для Веры и Николая провели экскурсии на гору Пирамида и на ледник. «Это непередаваемое ощущение, когда подъезжаешь к леднику и слышишь хруст льда, видишь эту постоянно меняющую цвет ледяную гору», – вспоминает Вера.

Островные будни и самый северный памятник Ленину

Николай рассказал о жизни в Баренцбурге. Сам посёлок не очень большой, но если пройтись по его дорогам, то километра 3-4 можно накрутить. Школа открыта с 8 утра, а завершает работу в 17 часов вечера. Уроки заканчиваются раньше, но по правилам дети не имеют права уйти из школы самостоятельно:  дома взрослых днём нет, а дети разные. Зима, полярная ночь, ветра, медведи – как пойдёшь?  Вечером за ребятами приезжает автобус и развозит всех по домам.

В посёлке есть два магазина: продуктовый и промтоварный. Николай вспоминает, что в магазинах можно было купить достойные качественные товары, как российские, так и норвежские.  Примерно раз в две недели в Баренцбург приходит судно, выгружает пару контейнеров и идёт дальше. Спустя два дня свежие продукты появляются в магазине, а вместе с ними и очереди. Потом ассортимент становится более скромным, и вновь начинается ожидание следующего корабля.

В Баренцбурге есть современный Культурно-спортивный комплекс с большим спортзалом и бассейном, а также концертным залом и библиотекой. В центре посёлка стоит памятник Ленину, с ним любят фотографироваться туристы. В бытовом плане все хорошо – тёплые, укомплектованные всем необходимым квартиры с шикарным видом из окон, хорошая связь и интернет. Вода поступает из ледникового озера, водопровод проложен по дну фьорда. Зимой вода замечательная, весной похуже – из-за талых вод её надо отстаивать.

В первый год жизни на острове Николай ни на что не жаловался, а во время второго года стало не хватать света. Четыре месяца длится полярная ночь, солнце ушло в середине октября, а появилось в середине февраля. Полярный день также длится четыре месяца, солнце совсем не уходит за горизонт. На острове непросто стать своим и вписаться в коллектив, трудно завести настоящего друга, в том числе из-за постоянной текучки.

Вера же была впечатлена тем, что на Шпицбергене при встрече все друг с другом здороваются. Ограниченность пространства и полярная ночь действуют на людей, но все держатся, понимают, что надо учиться жить бок о бок с другими.

Если хочешь прогуляться в выходной за пределами посёлка, нужно писать заявление

Школа – второй дом

В школе дети проводят с учителями целый день, и для ребят учитель становится почти божеством, главным источником знаний о мире. Поэтому школьники открыты для общения и по-настоящему учатся, спрашивают, интересуются. Школа воспринимается как второй дом, дети живут ею. Вера рассказывает, что до сих пор общается с учениками онлайн, может помочь им с трудными темами.

Школьники провожают солнце на Шпицбергене. В следующий раз они увидят его только через четыре месяца

«У меня больше никогда не будет такого душевного микроклимата, – говорит она. – Остров не отпускает, затягивает. Поэтому, наверное, многие люди, отдохнув на материке, стараются туда вернуться. Это хороший опыт, положительный, в жизни редко так бывает, что оказываешься там, где тебе хорошо и комфортно».

Кстати, то, что на такие авантюрные переезды решается только молодёжь – это миф; наоборот, приезжает много людей в возрасте.

Из ледяной пустыни – в карельские леса

В Вокнаволоке Николай и Вера любят ходить в лес. В прошлом году наварили 50 банок черничного варенья, собирали грибы. Когда они приехали сюда, после четырёх лет жизни на острове радовались деревьям, хотелось пожить в лесу. Сейчас уже втянулись, привыкли, но всё равно с удовольствием выбираются на природу.

В деревенской школе учится 24 ученика. В Баренцбурге дети были эмоциональные, шумные, любили петь и танцевать. Здесь – другие, очень спокойные, с северными сдержанными характерами.

«Вокнаволок – очень хорошее место. Я всегда говорю ученикам: ребята, вам повезло. Это большой плюс – родиться здесь, тут должны появляться на свет художники и поэты, люди творческие. И дети уже это сами понимают. Они живут среди природы, но в то же время близко к цивилизации», – делится своими мыслями о деревне Вера Евгеньевна. Её восхищает проект, по которому сделаны школьные корпуса. «Ребенок, который здесь проучился, должен выходить отсюда со спокойной психикой, незашоренный», – уверена она.

Скорее всего, этот учебный год станет для педагогов последним в Вокнаволоке. «Нас зовут в Ташкент, Дальний Восток очень понравился, может быть, поедем на Сахалин. А Питер никуда не денется», – завершил наш разговор Николай Валентинович.